Дверь неуверенно приоткрылась, какое-то время робко подрагивала, потом распахнулась. И на пороге показался Серёжа, в трycax, майке и тапочках:
— Ма-а-а-м, можно к тебе? Одну очень важную вещь хотел сказать…
Марина уже почти сонным голосом отозвалась:
— А до утра важная вещь не смогла бы подождать?
— А вдруг утром я забуду? Вдруг передумаю тебе говорить? И тогда ты даже не узнаешь, чем наполнены будни твоего ребёнка…
— Сильный аргумент,- улыбается в потёмках Марина.- Иди тогда, прыгай…
Подвинулась к стене и откинула полу одеяла, чтобы освободить место для сына. Тот не смог сдержать победной улыбки и посеменил к её кровати, шаркая по полу шлёпанцами.
Улёгся рядом, мать укрыла его одеялом и поправила пододеяльник у шеи, освобождая мордашку сына, который всё ещё улыбался.
— Ну, давай, я тебя слушаю,- сказала она таким тоном, который предполагал, что разговор будет долгим и обстоятельным.
Тот уставился в едва различимый в тёмной комнате потолок, вздохнул, глубоко и с чувством, и начал:
— Вот ты скажи, мам… — и замолчал, не то обдумывая, как говорить дальше, не то просто не решаясь начать.
А Марина ждала терпеливо, опершись на локоть и заглядывая в почти не видимое сейчас лицо сына.
— Мам… А что бы ты сказала, если бы я с пaпой встретился?..
— С папой?.. Наверное, это было бы правильно. Это мы с ним теперь не муж и жена, а для тебя он же по-прежнему отец, и в ваших отношениях ничего не изменилось.
И тогда Серёжка более уверенно продолжил:
— А мы с ним сегодня встречались. Он ко мне в школу пришёл после уроков – ждал во дворе.
Рука Марины под головой сына напряглась и стала твёрдой, но с голосом она справилась и почти спокойно сказала:
— Я слушаю, слушаю, говори…
И, ободренный таким тоном матери, Серёжка продолжил:
— Поздоровался со мной за руку, как со взрослым. «Привет»,- говорит. Ну и я сказал: «Привет…». Потом сказал, что разговор есть, только здесь беседовать неудобно. А потому мы пошли с ним в кафе «Звёздочка», это где такое жёлтое мороженое делают. Мы с тобою там были, прям рядом со школой. Помнишь?
Марина чуть нетерпеливо ответила:
— Помню, помню. И что же?..
— Вооот,- словно дразня, тянул Серёжа.- Заказал он нам мороженое, мне жёлтое с шоколадом, а себе сказал тётеньке, чтобы принесла «какое-нибудь, на её вкус». Вкус, мам, у тётеньки оказался плохой: она ему синее принесла. Такое, знаешь, с зелёной травкой сверху.
Марина терпела лирические отступления в повествовании сына и даже ему подыгрывала:
— Я тоже такое не люблю. Да и папа не любит. Хотя, может, раньше не любил, а сейчас вкусы у него изменились?..
— Ничего не изменились!- с жаром подхватил Серёжа.- Он даже не притронулся к нему!..
— И что было дальше? Поели мороженого, вернее, ты поел, и по домам пошли? – как можно более равнодушно и вяло спрашивает Марина.
— Мама! Причём тут мороженое, когда мы же с папой туда поговорить пришли! – даже с некоторой укоризной воскликнул мальчик. – А говорили мы, знаешь, о чём?…
Серёжка снова замолчал, словно испытывая терпение матери.
Спрашивать, о чём, она не стала. Тогда Серёжка сам не выдержал и продолжил:
— Папа сказал, что очень по нас с тобой скучает. Что мы ему даже снимся. В последнее время, так каждую даже ночь.
— Зачем же это? Ночью спать нужно. Без снов, чтобы отдохнуть как следует перед рабочим днём. Да и семья у него другая уже. О ней думать надо, а не о прошлом…
Сын опять её перебивает и почти кричит:
— Да нет у него никого, мама! Папа от тёти Оли ушёл. Я спросил – почему?
Плохая она жена оказалась? Папа тогда сказал, что «нет, хорошая и заботливая», только всё у него с нею было как бы понарошку. Сказал, что лучше, чем ты, нет никого вообще на белом свете. И сказал, чтобы я тебя берёг и пылинки с тебя сдувал. Он бы и сам сдувал, только ты же его видеть не хочешь, а потому он боится тебя обеспокоить. А я, как мужчина, его понять должен. Я знаю, что должен. Вот и понял…
Сергей замолчал и даже как-то затаился, прижух под одеялом у мамы на руке. Даже дышать, кажется, перестал. Или делал это очень тихо, так, что Марина не слышала. Или по другой причине не слышала?..
Потом – не выдержал, засучил ногами под одеялом:
— Ма-а-ам, ты чего молчишь-то?..
— А я, сынок, и не знаю, что сказать. Разволновалась что-то. Думаю вот…
— А чего тут думать, мам? Надо папу обратно забирать. А то он же у нас красивенький. И вообще – хороший. Его любая тётенька сразу же подберёт, как только узнает, что он без своей тётеньки остался…
Марина молчит несколько секунд, потом вполне серьёзно спрашивает у сына:
— Думаешь, надо брать? А то уведут?..
Тот вскакивает с постели:
— Погоди!.. Я сейчас!!.
Серёжка, как был, в трусах и майке, даже тапочки забыл надеть, выскочил в прихожую, открыл замок на входной двери и высунул в подъезд голову. А там, кому-то невидимому, прошептал заговорщическим шёпотом:
— Заходи!.. Я договорился!!.
Автор: Олег Букач
